«Это же cosa nostra!». Как Кремль пытается повязать российский бизнес соучастием в войне

Владимир Путин продолжает попытки национализировать и консолидировать российскую элиту и чиновников. В послании к Федеральному собранию, ставшем программным выступлением, он посвятил крупным бизнесменам отдельное «напутствие», назвав их зависимость от Запада стратегической угрозой для России и добавив, что на Западе они всегда будут «второсортными чужаками». Сами бизнесмены и чиновники в частных разговорах говорят, что войну не поддерживают, но заявлять об этой позиции не собираются, а от 2023 года ждут усиления репрессий.

Какие сигналы Путин посылает бизнесу

Война с Украиной, которая длится ровно год, по-прежнему не вызывает ни оптимизма, ни патриотизма среди бизнесменов и чиновников. Искренне разделяющих цели специальной военной операции на самом деле значительно меньше, чем принято считать. Год назад и бизнес, и власти готовились к эскалации в Донбассе, прорабатывали различные варианты санкций и обсуждали их в феврале 2022-го на встречах с президентом. Тогда о длинной войне на истощение никто даже не думал.

Контактам с бизнесом Путин уделял повышенное внимание с самого начала войны. Уже через несколько часов после вторжения в Кремль на встречу к нему вызвали почти четыре десятка российских бизнесменов. «Поддержим бизнес вопреки санкциям, а вы должны быть патриотичны», — пересказывал The Bell цель встречи один из собеседников, знакомый с содержанием разговора.

Настоящей целью мероприятия, как теперь кажется, было отрезать его участникам пути к бегству. Например, в числе приглашенных на эту встречу оказались не только крупнейшие бизнесмены, но и руководители технологических компаний — «Яндекса» и Ozon, которых обычно на такие мероприятия не звали. Оба в итоге поплатились за участие в мероприятии попаданием под санкции (а руководитель Тинькофф банка Оливер Хьюз, который на встречу не пришел, их избежал).

Незадолго до начала войны в Кремле успокаивали бизнес, намекали на «возможную турбулентность», но давали понять, что долгосрочных негативных последствий ждать не стоит. «Потребуется продержаться несколько месяцев — максимум полгода», — пересказывает The Bell человек, знающий содержание одного из совещаний у президента, которое проходило в первой декаде февраля. «Признание Россией суверенитета Донецкой и Луганской народных республик тогда рассматривалось как самый жесткий сценарий. Даже участники с самой буйной фантазией не могли представить, к каким последствиям это приведет», — рассказывал Frank RG человек, знакомый с материалами к одному из таких совещаний. Технократы во главе с Германом Грефом предупреждали Путина об экономических последствиях, но тот не слушал, писала FT. «Сейчас большинство уже отошло от ужаса и шока первых месяцев, но эти люди чувствуют себя обманутыми», — утверждает государственный бизнесмен.

После того как западные страны ввели санкции в отношении большого числа российских бизнесменов, в Кремле понадеялись, что это вынудит предпринимателей и чиновников сплотиться вокруг Путина. Такой эффект называется rally ‘round the flag, исследователи фиксировали его позитивное действие. В частности, сплочение населения и бизнеса вокруг лидера после введения санкций в Иране способствовало росту внутреннего производства и импортозамещению, стимулировало реиндустриализацию в Зимбабве. В Югославии в 90-е санкции только усилили популярность режима Слободана Милошевича и воспринимались населением преимущественно как атака на сербский народ. Таким настроениям способствовало государственное телевидение, которое говорило о санкциях исключительно как о «неправедных», «несправедливых» и «ничем не обоснованных». Такими же словами говорят о санкциях российское руководство и пропаганда.

Путин в течение года еще несколько раз использовал публичные мероприятия, чтобы послать бизнесу сигнал сплотиться:

• Спустя 21 день после ввода войск в Украину на совещании с правительством президент заговорил о «пятой колонне» и «национальных предателях», на которых сделает ставку коварный Запад. «Аресты зарубежных активов, счетов российских компаний и частных лиц — это урок: нужно вкладывать средства в свою собственную страну», — советовал он.
• Выступая перед чиновниками и бизнесменами на Петербургском экономическом форуме, Путин снова призвал их «связывать свое будущее и будущее детей с Россией».
• В декабре 2022-го Путин подчеркнул, что люди, которые просто «вынимают» деньги из России, а имущество и счета держат за рубежом, представляют опасность для страны.
• Крупный бизнес в стране отвечает за работу стратегических предприятий, определяет ситуацию в регионах, поэтому зависимость его собственников от правительств «недружественных» стран угрожает России и такое положение «терпимым быть не может», сказал президент на этой неделе в своем запоздалом послании (это выступление должно было состояться еще в прошлом году).

Что думает бизнес

Судя по настроениям среди российских бизнесменов и чиновников, сигнал доходит, но как руководство к действию не воспринимается: элиты устали от войны и связанной с ней атмосферой страха.

Бизнесмены либо пытаются освободить себя и активы от санкций — и для этого держатся подальше от России, либо стараются не привлекать к себе лишнего внимания, занимая выжидательную позицию, в надежде, что ситуация «каким-то образом» улучшится.

«Забудьте про business as usual. Задача — буквально выжить и сохранить бизнес. Либо, когда за тебя уже выбрали сторону, нужно демонстрировать лояльность, чтоб получать бенефиты», — объясняет бизнесмен из списка Forbes. «Да что тут говорить, это же cosa nostra. Каждый уход болезненно очень воспринимается. Никого не отпускают, потому что это демонстрирует распад системы и сплоченных рядов», — вторит федеральный чиновник.

Надежды многих на то, что санкции получится снять в индивидуальном порядке, не умирают, особенно после неожиданного исключения из санкционных списков бывшего губернатора Севастополя Дмитрия Овсянникова и певца Григория Лепса. Но в реальности бизнесмены, с которыми пообщался The Bell, не могут похвастаться на этом пути большими успехами. Один из крупных финансистов с некоторым удивлением рассказывал, как с ним и его партнерами отказываются общаться даже старые конфиденты из числа бывших, и тем более действующих европейских чиновников.

Другой участник списка Forbes говорит, как пытается совладать с американской системой правосудия, но постоянно натыкается на препятствия: на запросы юристов о причинах его внесения в санкционный список власти США не отвечают месяцами, граждане США из-за санкций не могут иметь с ним дел, никакого варианта амнистии не предусмотрено, что, с его точки зрения, делает сами санкции совершенно бессмысленными. Еще один бизнесмен, избежавший персональных санкций, рассказал, что все равно пострадал — из-за того, что задолго до начала войны входил в совет директоров одной из госкомпаний. Из-за этого с ним больше не хотят иметь дел на Западе («даже финтехи счета не открывают»). Каждому новому контрагенту приходится доказывать, что он после начала войны не бывал в России, не зарабатывает в стране и не платит там налоги. Его бизнесу на Западе помогает только то, что он сам от него максимально дистанцируется.

Тем не менее между неизвестностью (непонятно, снимут ли санкции) и «the devil they know» многие выбирают последнее. «По крайней мере за 20 лет научились хотя бы примерно понимать, чего ждать от Начальника (одно из прозвищ Путина) и его камарильи. А куда я уеду под санкциями? Как их снимать, не говорят ни регуляторы, ни адвокаты. Здесь хотя бы понятнее», — говорит федеральный чиновник. «Мы люди маленькие, — вторит госбанкир. — Какой из меня герой?» Впрочем, есть и нашедшие объяснение войне: «Это битва за ресурсы, в которой мы должны победить, потому что не можем проиграть».

Как всех повязать

С прошлого года правительство и представители крупного бизнеса, который входит в Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), обсуждают платеж на 200-300 млрд рублей, которым Минфин хочет закрыть часть растущей из-за войны дыры в бюджете. 

Вокруг этого сбора правительство развернулись нешуточные страсти. Изначально правительство попросило бизнес самому придумать, как изъять у него предложенную сумму. Бизнес предложил — единоразово повысить на 0,5 п.п. налог на прибыль. Среди бизнесменов есть страх, что «добровольный» платеж в любом другом виде «свяжет кровью» предпринимателей и специальную военную операцию. «А вот платить налоги — священная обязанность, это любой юрист скажет, — объясняет один из бизнесменов. — А как в условной Гааге доказывать добровольность обязательного платежа в бюджет, который, скорее всего, пойдет на СВО?». В сборе дополнительных денег через налоги есть риски остаться ни с чем: отраслевые лоббисты (металлурги и производители удобрений) сумеют выйти из-под платежа или добиться льгот, «а так живые бабки, всем и сразу», не согласен другой предприниматель: «СВО и так финансируют госкомпании через госзакупки „Ростеха“, а на социалку денег нет».

Сразу после публикации The Bell о возможном росте налоге на прибыль первый вице-премьер Андрей Белоусов и министр финансов Антон Силуанов поспешили заявить, что повышать налоги правительство ни в коем случае не собирается. В итоге тот же Силуанов сообщил, что сбор с бизнеса реализуют через некий «налоговый механизм» в форме «обязательного платежа». Собранные деньги будут зачислены либо прямо в доходы бюджета, либо через резервный фонд правительства или Фонд национального благосостояния и направлены на социальные или инфраструктурные проекты.

Развязка истории со сбором с бизнеса ожидается уже в ближайшее время. 16 марта состоится ежегодный съезд Российского союза промышленников и предпринимателей, объединяющего крупный бизнес. Путин традиционно принимает в нем участие. И, по замыслу его помощника Максима Орешкина, там бизнес мог бы обрадовать президента новым взносом в казну.

Развязки в войне с Украиной в ближайшем будущем российский бизнес и элиты, напротив, не ждут. Немногим, кто был близок к Путину, по всей видимости, удалось выторговать себе свободу — например, Алишер Усманов недавно вышел из состава РСПП, сославшись на то, что отходит от дел и уходит на пенсию. Еще до войны Усманов продал близким к окружению Путина структурам важную для государства интернет-компанию VK, а теперь ищет покупателей на другие свои активы — по крайней мере, в телекоме.

Остальные понимают, что война и контекст вокруг нее рутинизируются и даже начинают использоваться как предлог для передела собственности (например, власти Крыма «национализировали» 700 объектов недвижимости, которые якобы принадлежали украинским олигархам, миллиардер Владимир Потанин и та же VK заполучили уже целый ряд привлекательных активов, оставленных в России прежними собственниками).

Несколько опрошенных The Bell владельцев бизнеса заявили, что по-прежнему опасаются публично высказывать недовольство из-за рисков — персональных и бизнеса. И бизнесмены, и чиновники ожидают, что в 2023 году начнутся выявление нелояльных и показательные репрессии. Обращать внимание на нелояльных и потенциальных критиков просят во внутриполитическом блоке администрации президента, рассказывает один из чиновников: там считают, что уехала только небольшая часть недовольных и поэтому «нужно быть особенно внимательным к попыткам раскачать ситуацию изнутри».

Что мне с этого?

Спустя год после войны российские бизнесмены и чиновники так и не нашли в себе сил, чтобы открыто заявить свою антивоенную позицию. Прежде всего из-за опасений личной безопасности и безопасности бизнеса. Но и сплачиваться вокруг Путина или возвращаться в Россию на самом деле большинство из них не торопятся. От второго года войны они ждут не прекращения боевых действий, а усиления репрессий.